Обеспокоенность автора и общественности судьбой лесов, учитывая их чрезвычайно важные функции для общества, понятна. Однако, для ведения такой дискуссии, по нашему мнению, необходима, прежде всего, достаточное и достоверная информация, и быть она должна актуализированной минимум за 1991-2001 годы. Что мы имеем в виду? Общественно-экономическая ситуация в нашей стране за этот период претерпела значительные перемены, изменились производственные отношения и сама структура производства, значительную динамику имела мировая конъюнктура рынка. Нельзя девяностых годы сравнить с предыдущими - с 60-й, 70-й или 80-ми. Если в предыдущие десятилетия потребность промышленности Украины (социалистической и вполне интегрированной с потребностями Союза) в древесине составляла 40 млн.м3/год, то в последние годы эта потребность значительно сократилась, и для этого есть много причин, но основная - существенные перемены в общественно- экономической ситуации и производственно-экономических отношениях. Изменилось также законодательство (лесное, земельное, природоохранное, налоговое и другое). Анализируя ситуацию в лесном хозяйстве, нельзя не учитывать всех этих обстоятельств. Именно поэтому сравнение с предыдущими периодами, которое сделано в упомянутой статье, является некорректным.
Еще один пример. В Ивано-Франковской области при общей площади земель лесного фонда 626 тыс. га (общая площадь увеличилась по сравнению с 1965 годом незначительно) доля природно-заповедного фонда на то время составляла 0,2%. Сейчас доля природно-заповедного фонда составляет 22,5% (135 тыс. га). А вообще изъят из пользования 331,1 тыс. га, или 53% от всех земель лесного фонда области: это в основном противоэрозионные, почвозащитные и водоохранные леса и природо-заповедный фонд. Правомерно сравнивать лесной доход, полученный почти со 100% площади лесного фонда (1965 г.) и доход с 47% площади лесного фонда (2002 г.)? При этом не учитывая, что в леса первой группы отошли преимущественно спелые и перестойные леса, не считая создание национальных природных парков, ландшафтных парков, а также заказников государственного значения.
Известно, что комплексные лесные предприятия, которые успешно работали в Карпатах более 30 лет, сделали, неоспоримо, значительный вклад не только в экономику и социальную сферу края, но и имели большие достижения в практическом лесоводстве и охране природы. Неудачная корпоратизация (приватизация) лесокомбинате обусловила необходимость создания гослесхозов. Всего акционирования лесокомбинате дало отрицательный результат и практически положило начало упадка деревообрабатывающей и мебельной промышленности в регионе. Очень ослабленной из этого распределения вышла лесохозяйственная часть, на базе которой создали гослесхозы. Однако, удалось сделать главное - избежать масштабных убытков и деградации лесов, сохранить и поддержать квалифицированную лесную службу.
Значительная часть предложений А. Бобко сводится к необходимости увеличения налогообложения лесных предприятий: увеличить попенной платы, платить за древесину от рубок ухода и налог на землю. Рецепты очень простые и, наверное, положительно воспринимаются при нашей "фискальной" ментальности, при которой задача повышения производительности решается по формуле: "Чтобы коровы меньше ели и больше давали молока, надо их меньше кормить и больше доить. Разнообразные ревизоры, кажется, свято верят в эту формулу. Иногда санкции, применяемые к предприятиям, наносят больше вреда, чем сами нарушения. Проверяющие из Счетной палаты были редким исключением.
Различные контрольные службы любят проверять раз гослесхозы. Обусловлено это тем, что бухгалтерский учет госпредприятия предоставляет полную информацию, а если перефразировать и по-новому озвучить материалы внутриведомственных проверок, то можно без труда достичь желаемого результата - подобия глубокой проверки. Контрольная группа Счетной палаты, наверное, была единственной (точнее, первой) ревизией, которая, кроме установления существующих недостатков, пыталась определить их причины. Это касается вопросов установления доли имущества, которая подлежала передаче гослесхозам от лесокомбинате (такого имущества не передано 63,9% на сумму 31,5 млн. грн), недофинансирование из бюджета лесохозяйственных предприятий (на 27%, даже с учетом собственных, заработанных лесхозами средств), недостатков процедуры распределения лесосечного фонда и т.п. Такая работа проверяющих заслуживает уважение и признательность. Намекать на дивиденды для аудиторов "в этом случае совсем неуместно.
Статьи Андрея Николаевича Бобко, при всей нашей уважении к автору, грешат частыми противоречиями и определенной оторванностью от реалий современного лесохозяйствования. Для нас иногда очевидно, что рецепты, которые могли быть рациональными для начала 90-х, вовсе не имеют рационального зерна десятилетиями спустя.
Давайте вместе подумаем о удельные объемы заготовки древесины в лесах Карпат. Из года в год не срублено остается значительная доля спелого, предназначенного для вырубки леса. За годы независимости только в Ивано-Франковской области на корню остались стоять более 5000 гектаров спелых лесов с запасом древесины 1,2 млн.м3. Кстати, именно частные лесозаготовителям и не смогли срубить этот объем, который был выделен им облгосадминистрацией.
Основной причиной такого положения с освоением лесосечного фонда является недостаточная плотность лесных дорог. В лесах области проложено их всего 2,3 км на 1000 га лесного фонда, а с твердым покрытием еще меньше - 1,7 км. Тогда как в Польше - 32 км, а в Венгрии - 36 км на 1000 га лесов. В результате в Карпатах значительная часть лесных массивов недоступна для эксплуатации. Вывозить древесину с убытками для себя никто не будет. Поэтому в отдаленных местах спелый лес не будет срубленный.
Кроме этого, в горной местности без достаточного количества дорог нельзя применять и высокопроизводительную екологозбережувальну технику и технологию. Такой, кстати, нет и не может быть в мелких лесозаготовителям, так как для ее приобретения необходимы значительные средства. Такую технику могут приобрести только крупные лесозаготовительные предприятия. Один колесный трактор для трелевки древесины в горных условиях стоит от 280 до 400 тыс. грн. Стоимость канатной установки для спуска древесины с гор стоит от 650 тыс. грн. и более. Откуда гослесхозам получить средства для закупки такой техники, а ее только по Ивано-Франковской области необходимо на 1 млрд грн, когда даже на лесовосстановление и охрану леса они получают не более 20% необходимых средств? Может, такую технику закупят частные структуры, которые, заготовляя течение почти десяти лет около 60% лесосечного фонда в этом регионе, не смогли приобрести екологозбережувальни механизмы и технологии?
Может изменить ситуацию увеличение таксовой стоимости древесины? Вряд ли. Но не приведет ли такое повышение для того, что не срубленных останется не четверть выделенного лесосечного фонда, а больше половины? Вместе с тем, не получая достаточного количества средств из бюджета на ведение лесного хозяйства и не получая лесосечного фонда (чтобы заработать средства для этих целей), лесхозы не смогут выполнить функции по лесовосстановлению и охране леса. Что важнее для государства: 4 млн. гривен попенной платы, или 20 млн. гривен, лесхозы области заработали и направили на лесохозяйствования в прошлом году?
Во многих публикациях А. Бобко есть ссылки на зарубежный опыт. При этом из законодательства, налоговой системы или статистических справочников Польши, Чехии или России выбираются фрагменты, подтверждающие сентенции автора. Это не корректный прием. Например, ссылаясь на опыт Польши, необходимо указать, что в этой стране диаметрально противоположна предложениям автора система лесных отношений. Государственные лесные предприятия, хозяйничают на 78,5% лесов, не торгуют лесом на корню, а реализуют срубленную древесину из состава или "у дороги". Личные лесозаготовителям (и не только лесозаготовителям) работают с надлесничеств (аналог лесхозов) на подрядах, заготовляя древесину. За это они получают плату. Древесина продается лесохозяйственными предприятиями и полученные средства являются основой финансовых потоков (90%), которые идут на сохранение и приумножение лесных ресурсов. Попенной платы не существует, есть налог на землю, взимаемого в местный бюджет и только за эксплуатационные леса, начиная с 40-летнего возраста дифференцированно по породами. Платится только за те площади, которые могут приносить прибыль. Кстати, несколько десятков тысяч гектаров польских лесов имеют статус экономически недоступных за отсутствия дорог. Парадоксально, что дорог в лесном фонде у нас в 10 раз меньше, но категории экономически недоступных лесов нет.
Польская реформа лесохозяйственной отрасли очень эффективна и поэтому интересна для нас. Ежегодная прибыль от лесохозяйствования в Польше составляет от 60 до 100 млн. злотых, проведена основательная компьютеризация, произведенные эффективные механизмы охраны леса, торговли лесоматериалами на аукционах, вкладываются значительные средства в лесную инфраструктуру, проводятся научные исследования. Бюджет только исследовательских лесных проектов соразмерный со всеми бюджетными средствами, выделяемыми на лесное хозяйство в Украине. На реформу отрасли наши западные соседи использовали кредит Всемирного банка, деньги Евросоюза в сумме свыше 120 млн. долларов США. Но главное - польский государство дало возможность лесным предприятиям рационально распоряжаться средствами от реализации лесных ресурсов, не обложила чрезмерными налогами, не "выдоили до крови.
Совсем иная ситуация с российскими лесами, которые передаются в долгосрочную аренду. Лесхозам запрещено заниматься лесозаготовках, функции управления лесами переданы на региональный уровень, лесную службу развалена, процветают масштабные кражи леса и конфликты доходят до критической точки. Кто читает российские лесные издание, никогда не пожелает таких "реформ" для своего государства.
Лесная отрасль в целом и, прежде всего Карпатского региона, требует существенной реорганизации. Конечно, реформы должны быть взвешены и продуманы до мелочей. Осуществить их можно только на базе нового лесного и налогового законодательства. Последнее должно учесть и стимулировать качественное лесовосстановление, охрану леса, его важные экологические функции и объективные особенности лесохозяйствования. Мы убеждены, что в багатолисних регионах, например Карпаты и Полесье, лесное хозяйство можно и нужно строить на хозрасчетных началах, что дотации из бюджета в данном случае должны ограничиваться только масштабными проектами по лесоразведению не на угодьях или ликвидацией последствий стихийных бедствий. Существенных изменений должна претерпеть институциональная структура предприятий. Одним из возможных пилотных вариантов могло бы быть создании государственной акционерной лесной компании на базе гослесхозов в нашей области. Выделение этой компании всего лесосечного фонда, возможность заказывать работы по подряда, отказ от бюджетных ассигнований, внедрение других наработок польского образца - все это могло бы дать конкретные результаты, позволило бы осуществить апробацию многочисленных идей и распространить положительный опыт.
